В рунете полная неразбериха с историей Шрёдеров в Санкт-Петербурге. Многие ресурсы переписывая друг друга и не вдаваясь в подробности истории и архивные данные, расплодили недостоверную информацию, которую мы постараемся разложить по полочкам, так как в Санкт-Петербурге было аж целых 3 фортепианных мастера.
Большинство источников говорит нам о том, что фабрика C. M. Schröder была основана в 1818 году (имеются сведения что в 1816) в Санкт-Петербурге уроженцем из Германской Саксонии — Иоганном Фридрихом Шредером (Johann Friedrich Schröder, 1785 - 1852). Однако, есть данные датированные 1783 годом, что Петербургская общественность уже встречалась с фамилией Шрёдера:
У Синего моста в доме № 174 у инструментального мастера Шредера продаются фортепиано и клавиры
имел ли данный мастер какое-либо отношение именно к тому Шрёдеру, который основал фабрику, остается под вопросом. Кроме того, в 1820 году один из живших в Петербурге Шрёдеров — Андреас Христиан извещал:
почтенную публику, что он открыл свою мастерскую по б. Литейной, дом Фольбаума № 501 и имеет для продажи готовые инструменты, как-то: флигель-фортепиано о 6 с четвертью октавах с Бротворовской (т. е. Бродвудовской) механикой, также различного сорта фортепиано с такой же механикой, как делают флигель-фортепиано, и с английским механизмом о 6 и 6,5 октавах, со многими переменами (регистрами), украшенные настоящей бронзой, весьма хорошо выделываются с полным и приятным тоном...
Данный факт везде имеет разную трактовку. Например, историк старого Петербурга — Столпянский говорит о том, что Андреас Христиан Шрёдер являлся одним из предков основателя фабрики Иоганна Фридриха Шрёдера. По другим данным это лишь его однофамилец, но тоже фортепианный мастер (клавикордный), имеющий некоторый успех.
Андреас Христиан Шрёдер
Его небольшая мастерская открылась в 1820 году в доме Фольбаума на Большой Литейной улице. В газете «Санктпетербургские ведомости» от 1820 года можно встретить объявление:
Клавикордный мастер Андреас Христиан Шрёдер, недавно открывший свою мастерскую, жительствующий по большой Литейной улице, в доме Фольбаума, под №501, вход во вторыя вороты квартирою Г. Военнаго Министра, честь имеет известить почтенную публику, что он уже имеет для продажи готовые инструменты своей работы, как то: флигель-фортепианы, о 6½ октавах с Бродтвортскою механикою, также различнаго сорта фортепианы и с английскою механикою, о 6 и 6½ октавах, со многими переменами украшенныя настоящею бронзою, весьма хорошо выделываются с полным приятным тоном. Он ласкает себя надеждою, что знатоки одобрят его работу.
Карл Рейнгольд Шрёдер
Кроме того, был еще один Шрёдер — Карл Рейнголдь Шрёдер, который извещал Петербургскую публику в газете «Санкт-Петербургские ведомости» с объявлением:
Узнав, что многие господа думают, будто бы я переехал в Мещанскую, сим извещаю, что я все еще по прежнему живу в малой Садовой улице, в доме купца Куприянова, под №18, где можно получать флигель и обыкновенныя фортепианы. Карл Рейнгольд Шрёдер, инструментальный мастер
С данным объявлением произошёл интересный случай. После выхода этого номера, через некоторое время в той же газете под №10 вышло «Уведомление» с подписью Иоганна Фридриха Шрёдера:
Я нижеподписавшийся сим извещаю почтенную публику, что я все еще как и прежде живу в большой Мещанской улице, в доме Г. Фребелиуса, под №160, и делаю флигель фортепианы и фортепианы новейшаго вкуса. Покорнейше прошу не смешивать моего адреса с объявлением, напечатанным в №1, 2, 3 Санктпетербургских Ведомостей, и удостоивать меня и впредь лестной добренности. Иоганн Фридрих Шрёдер.
Газета «Тифлисские ведомости» сообщила, что г. Шрёдер «посредством многолетних опытов, достигнул до усовершенствования обыкновенных рояль-флигелей», применив чугунную раму и стальные струны в басу. Газета указывала на существенные преимущества этого инструмента перед другими: использование чугунной рамы позволило убрать из под деки толстые деревянные балки, из-за чего тон инструмента стал несравненно чище и полнее, звук стал держаться значительно дольше, чем в обыкновенных роялях. Кроме того, меньше ощущается воздействие температуры и влажности, соответственно строй сохраняется дольше и «настройка едва потребуется два раза в год». За своё изобретение Карл Рейнголдь Шрёдер получил исключительную привилегию (т. е. патент) на производство «Империал-флигелей» в течение 10 лет.
Как отмечал Фаддей Булгарин в 1833 году, который вскоре взял Карла под свое покровительство:
Есть люди, которых сама природа неудержимо влечёт к изобретениям: мы имели случай видеть одного из сих избранных. Это инструментальный мастер г. Шрёдер. Он делал фортепианы, но вдруг в голове его родилас мысль о новом инструменте; он бросил мастерство свое и пять лет трудился, пока не осуществил своей идеи; зато произведение его есть нечто превосходное. Вообразите себе арфу, перерезанную поперек фортепианами; вы слышите звук арфы и между тем играете по клавишам. Людям, имеющим понятие о механизме клавикорд, не мудрено постигнуть, как трудно было устроить молоточки таким образом, чтобы они издавали звуки струн кишечных. Польза изобретения г. Шрёдера также очевидна: на его инструменте играть несравненно легче и приятнее, чем на арфе, и притом не нужно учиться особо: довольно уметь играть на фортепиано. Первый инструмент сего рода г. Шрёдер имел счастие поднести ее императорскому величеству; второй, который мы у него видели, отделан так великолепно, что не всякий может приобресть его, но мы уверены, что богатые любители музыки почтут за честь поощрить талант изобретателя и доставить ему возможность оказать новые услуги музыкальному миру. Г. Шрёдер живет в Малой Садовой в доме купца Куприянова, №20.
По-видимому, речь шла об инструменте типа клавиарфы, которая была в то время распространена в Европе. Шрёдер преподнёс такой инструмент императору Николаю I, а точнее его супруге Императрице Александре Фёдоровне (Шарлотте Прусской).
Имя Шрёдеров было известно за пределами Санкт-Петербурга, так, например, можно увидеть рекламное объявление в Московской газете 1819 года «Московские ведомости»:
На Мясницкой, в музыкальной лавке Карла Шильдбаха, в доме Тульского Архиерейского подворья, получены вновь из Санкт-Петербурга фортепиано и рояли, самой лучшей работы Шредера, Людеке и Нечаева. За тон и прочность отвечается, и продаются за сходную цену.
Про какого Шредера: Иоганна Фридриха, Андреаса Христиана или Карла Рейнгольда говорится в объявлении на данный момент не известно.
Являются ли все эти Шрёдеры родственниками или однофамильцами, точно не известно и разобраться крайне сложно. Но можно предположить, что все-таки это разные Шрёдеры, кроме того конкурирующие между собой, об этом свидетельтсвуют приведенные в статье вырезки из газет, где они обращаются к населению с объявлениями чтобы их не путали друг с другом, также можно добавить, что все они делают разные типы инструментов. Одно можно сказать точно, что к фабрике имеет отношение лишь Иоганн Фридрих Шрёдер, ниже о нем мы и расскажем.
Основатель фабрики C. M. Schroder — Иоганн Фридрих Шрёдер родился 6 апреля в Шведской Померании (ныне Мекленбург – Передняя Померания) в городе Штральзунд и имел саксонское подданство. На родине он обучался столярному делу, затем в 1806 году отправился в Ригу и был принят на работу к фортепианному мастеру в качестве подмастерья. Спустя два года он отправился в Санкт-Петербург и устроился помощником к фортепианному мастеру И. Лагоде (J. Lahode).
В 1830-х годах Иоганн Фридрих Шрёдер открыл небольшую кустарную мастерскую, где делали прямоугольные (флигель) фортепиано. Находилась она на Большой Мещанской улице №160 в доме Г. Фребелиуса (ныне улица Казанская). Качество работ Шрёдера было натолько высоким, что популярность не заставила себя ждать — сарафанное радио и объявления в газетах также поспособствовали этому. Он достаточно быстро расширял дело и выпускал инструменты под маркой J.F.Schroder.
Чуть позже он купил землю на углу Казанской улицы (большой Мещанской) и Вознесенского проспекта, где построил фабрику и магазин. В этом помещении фабрика находилась вплоть до 1874 года. Из за стройки Иоганн Шрёдер пропустил мануфактурную выставку в 1835 году., а выставку 1833 года он пропустил ввиду того, что Карл Рейнгольд Шрёдер выступал там со своим изобретением - клавиарфой, о которой мы говорили выше.
Неизвестно, было ли это результатом договоренности, но на всероссийских мануфактурных выставках 1829, 1831 и 1833 гг. Шредерам не пришлось соперничать: они отправили свои произведения на разные выставки. На первой выставке награду за рояль хорошей отделки и хорошего тона получил А. Х. Шредер. На второй выставке рояль в 6½ октав показал И. Ф. Шредер, с которым конкурировали инструменты Е. Гильде-брандта, К. Молленгауера, М.И. Румянова, И.А. Тишнера и Л. Шейермана. Результатом выставки стало подтверждение награды, полученной И.А. Тишнером на выставке 1829 г. за рояль, признанный «столько же отличным во всех отношениях».Большой серебряной медалью был награжден москвич К.Ф. Молленгауер, малыми серебряными медалями москвичи Е.Е. Гильдебрант, М.И. Румянов, Л.К. Шейерман. И.Ф. Шредер за «флигель искусной работы» был удостоен Публичной хвалы.
Российские мастера очень внимательно следили за рынком музыкальных инструментов и нововведениями у западных колллег, Иоганн Шрёдер также не был исключением. В то время было две традиции изготовления клавишных инструментов: австро-немецкя и английская, Шрёдер следовал английской традиции. Он выпускал рояли и прямоугольные фортепиано диапазоном от 6 до 6½ октав - диапазон клавиатуры венской системы, что на то время опережало английскую систему.
Характерно, что во- преки английской традиции четырехугольные фортепиано в России стали оснащаться «Бродтвортской» механикой – рояльным механизмом, усовершенство- ванным в 1795 г. фирмой «John Broadwood & Sons», что также было характерно для многих французских роялей. Более поздние четырехугольные фортепиано И. Ф. Шредера выпускались уже в 6¾ октав (С1 –a4 ) и имели одну педаль forte и металлическую раму.
Благодаря нововведениям параметры и диапазон прямоугольных фортепиано, инструменты для домашнего музицирования, стали идентичными концертному роялю. Теперь пианисты, не имеющие возможности купить дорогой концертный инструмент, могли полноценно репетировать на своих домашних фортепиано, не приспосабливаясь и не меняя технику звукоизвлечения и игры.
Конечно, пока еще в четырехугольных фортепиано было по две струны в дискантовых хорах в отличие от трех струн, применявшихся в роялях с конца XVIII в. Молоточки, в сравнении с современными, были совсем небольшими, но обтяжка замшей утяжеляла их, придавая более яркий звук.
Каждый инструмент защищался лейблом на клапе и этикеткой на резонансной деке. Как правило, на них указывались фамилия, имя и адрес мастера. Корпус инструмента украшался палисандровым, красным или ореховым шпоном, иногда с инкрустацией или бронзовыми накладками, как у А. Х. Шредера.
Спустя 20 лет после основания фабрики инструмент Шрёдера получил первую, пока скромную награду — в 1839 году на Всероссийской мануфактурной выставке в Петербурге фортепиано Шрёдера было удостоено медали «За трудолюбие и искусство»
В 1852 году Иоганн Фридрих Шрёдер скончался. За 36 лет производства ему удалось выпустить порядка 3000 инструментов. Дело перешло в руки его старшего сына — Карла Ивановича, который с большим энтузиазмом принялся за дело, повысил качество инструментов и значительно расширил производство.
9 января в субботу 1854 года в 5 часов утра на фабрике произошел первый пожар. Вот что писали в газете «Северная пчела»:
В субботу, 9 января, в пять часов утра, случился пожар, последствия которого могли быть весьма гибельны. На углу Вознесенского Проспекта и Большой Мещанской (3-го Квартала 2-й Части), в каменном трёхэтажном доме наследников умершего купца Шрёдера, показался сильный и густой дым в надворном флигеле. В этом флигеле, образующем уголь, находятся внизу сараи и конюшни, над ними сеновалы, обращенные в кладовые, в которых хранился большой запас дерева красного, орехового, розового и другого, в виде кусков и фанерок. Два этажа над сеновалами заняты фортепианными мастерскими наследников Шрёдера. В этих мастерских находилось в работе до 80-ти штук фортепиан, и были устроены палаты, на которых, в весьма значительном количестве хранился старый и сухой, дорогой лес, употребляемый для фортепианного мастерства. Пожар начался в мастерской верхнего этажа, и внезапно дым распространился не только по всем лестницам, но и по двору, так, что к центру пожара не было никакого приступа. О густоте и удушливости дыма можно судить уже по тому, что жильцы верхнего этажа, выходящего окнами на Большую Мещанскую, не могли уже сойти оттуда по лестнице. Слуга одних жильцов, бросившийся к лестнице, упал без чувств на площадке, задушенный дымом. Вытащенный из дыма, он был приведен в чувство, и уже вместе со своими хозяевами, жильцами верхнего этажа, спустился на улицу по пожарной лестнице, приставленной к их окнам. Эта самая густота и едкость дыма значительно затрудняла действия пожарных команд. Нужно было действовать с улицы и со двора соседнего дома. Последнее представляло большое затруднение тем, что соседнее надворное строение гораздо ниже дома наследников Шрёдера, брантмауер которого возвышался высоко, глухою стеною над соседними невысокими мастерскими каретника Фребелиуса. Пламя показалось первоначально в углу третьего этажа надворного флигеля, а оттуда с быстротою охватило чердак, и уже простиралось до второго этажа. К усилению пожара послужил люк, устроенный для подъема материалов из второго в третий этаж. Пламя с яростью врывалось в этот люк, и туда же валились кучи загоревшегося дерева. В великой опасности находились кладовые, устроенные под вторым этажом и над сеновалами. Этот важный по своей опасности пункт был занят командою 2-й части. После долгих усилий удержать пламя, брантмейстеру этой команды была предложена смена, но он отказался от нее, и усердной стойкости его второй этаж обязан своим спасением. Стараниями пожарных команд пожар был прекращен в исходе двенадцатого часа утра. Чердаки, по протяжению всего дома или меньше, потерпели от огня, третий этаж надворного флигеля сгорел на строениях, выходящих на улицу, местами снята крыша
Карл Шрёдер был увлеченным человеком, поэтому он зорко следил за всеми улучшениями и нововведениями, практиковавшимися за границей и применял их у себя на фабрике. Так, например, он впервые в России в 1862 начал ставить в рояли литые чугунные рамы; ввел для некоторых моделей своих роялей американскую конструкцию цельногнутых корпусов, лучшие системы механизмов, систему "дискантного колокольчика" для улучшения тембра верхнего регистра и многие другие усовершенствования. Благодаря этому, инструменты Шредера последней четверти XIX века, обладая высоким качеством, значительно превосходили инструменты фабрики Дидерихса. К. И. Шредер выписывал из-за границы лучших мастеров и специалистов, а также дал возможность своим сыновьям - Карлу и Иоганну - хорошо изучить фортепианное производство за границей. Старший из них, Карл получил солидное техническое образование, долго работал на крупнейших зарубежных фортепианных фабриках. Его участие в производстве сказалось положительно к концу XIX века, когда качество инструментов Шредера достигло своей вершины, и они стали известными даже за границей.
В 1874 году Карлом Шрёдером был куплен достаточно большой участок на Петербургской стороне и построена большая фабрика, сперва было 3 этажа, а в последствии было достроено еще 2 (ещё до недавнего времени там располагалась фабрика струнных щипковых инструментов имени Луначарского). Фабрика была оборудована по последнему слову техники. Именнно на этой фабрики впервые в России была применена паровая сила в производстве фортепиано. Теперь основное здание фабрики помещалось на набережной Большой Невки, в доме №34. Сюда Шрёдер перевёл всё производство, оставив на старом месте лишь торговые помещения, склад и контору. Именно в этот период началось бурное развитие Шрёдера. Начинают выпускаться инструменты под маркой "C. M. Schroder" и нумерация инструментов начинается с этого времени.
Впервые в Европе Шрёдер разрабатывает новый дизайн роялей со скрытыми роликами в ножках, по аналогии с роялями Steinway & Sons.
Качество инструментов К. М. Шредера было замечено в придворных кругах и его заслуги высоко оценены: он стал в 1872 году нетитулованным поставщиком женских учебных заведений императрицы Марии.
Поскольку этому учреждению подчинялись около 35 институтов и училищ и 3 дома трудолюбия, у фирмы на долгие годы вперед появился постоянный рынок сбыта, работ по ремонту, замене устаревших фортепиано и т.д.
В 1876 году Карлом Шрёдером был куплен большой дом на углу Невского проспекта и Садовой где ранее размещались известный в городе ресторан и гостиница Палкина.
В ночь на 5 сентября 1878 года на фабрике случился большой пожар, начавшийся в столярном помещении, где делали корпуса для роялей. Уже через два часа всё огромное пятиэтажное здание было в огне, и не смотря на активные и быстрые действия пожарных, спасти не удалось ничего. «Фабрика была застрахована в 126 тысяч рублей серебром,- сообщал журнал «Нива».- Очевидно, г. Шрёдер понёс огромный убыток, так как сгорело около ста готовых роялей и пианино и около четырёхсот штук бывших в работе и неоконченных. К счастью, уцелела главная сушильня с огромным запасом леса, стоящая очень далеко от здания фабрики, и уцелел паровой котёл. Все рабочие до 150 человек оставлены г. Шрёдером у себя вплоть до возобновления работ, которые начинаются 15 сентября во взятом временно в аренду новом громадном заводе на выборгской стороне».
Несмотря на колоссальные убытки, причинённые пожаром, Карл Шрёдер не пал духом. Вскоре он приобрёл участок на Большой Вульфовой улице (улица Чапаева дом №15) на Петербургской стороне, где в очень короткий срок построил новую фабрику, по размерам и по технической оснащённости не уступающую предприятию, уничтоженному пожаром. Уже через год после пожара вновь выстроенная фабрика начала свою деятельность. Именно с этого времени она стала именоваться 1-й Российской фортепианной паровой фабрикой «К. М. Шрёдер».
На новой фабрике действовали уже две паровые машины, их общая мощность составляла более 40 лошадиных сил. К моменту пуска предприятия в 1879 году на нём числилось 170 рабочих, к 1885 году число их выросло до 200 человек, а ежегодное производство инструментов достигло 500-550.
Фабрика Шрёдера выпускала большие концертные рояли американской конструкции с диапазоном в семь с половиной октав, концертные и салонные рояли в семь октав с механизмом двойной репетиции, кабинетные рояли с металлической рамой и перекрёстными струнами и семиоктавные пианино.
На Всемирной выставке 1878 года в Париже К. И. Шрёдер добился ещё одного большого успеха: его рояль получил Гран-при, а сам он – орден Почётного легиона. В июне 1880 года он удостоился звания «Поставщик двора его величества». Помимо этого, весьма престижного в те времена, звания Шрёдер являлся поставщиком германского двора и женских учебных заведений ведомства императрицы Марии, а с декабря 1875 года официально именовался поставщиком Петербургской консерватории, которая пользовалась его инструментами, начиная с 1866 года.
В 1891 году, в связи с празднованием юбилея — 50-летия творческой деятельности великого пианиста, композитора, дирижера, выдающегося музыкального деятеля XIX века, основателя Петербургской консерватории — Антона Григорьевича Рубинштейна (1829—1894), фирма Schröder основала фонд подарков, ассигнуя ежегодно лучшему выпускнику Петербургской консерватории свой рояль, причем, ни один из инструментов внешне не повторял подаренный годом ранее.
На Всероссийской промышленной выставке в Москве в июле 1882 года фирма «К. М. Шрёдер», наряду с фирмой «Я. Беккер», участвовала вне конкурса. Министерством финансов представители этих фирм были назначены официальными экспертами выставки.
27 марта 1883 года состоялось торжественное открытие магазина на главной коммерческой улице Петербурга — на пересечении Невского проспекта и Садовой улице, в здании, которое было им куплено еще в 1876 году. Там был устроен роскошный магазин с концертным залом на 300 человек. В магазине всегда было около 100 инструментов различных размеров и отделок, чтобы удовлетворить любой вкус и кошелек.
Весь петербургский музыкальный мир присутствовал при освящении нового помещения магазинов славной фортепианной фабрики «К. М. Шрёдер»
— писал журнал «Нувеллист» (1883 год, № 5).
Магазины фабрики переведены с Казанской улицы на Невский проспект в собственный дом, где г. Шрёдер устроил великолепное помещение с большим концертным залом. Из светил музыкального мира присутствовал А. Г. Рубинштейн. После освящения и многолетия, исполненного большим хором певчих, К. И. Шрёдеру поднесли адрес, подписанный профессорами Петербургской консерватории и лучшими петербургскими артистами, в котором констатируется огромный прогресс деятельности фабрики г. Шрёдера за последние годы. Адрес был прочитан профессором Кроссом. Затем директор Петербургской консерватории поднёс г. Шрёдеру хлеб-соль… В заключение был сервирован великолепный завтрак, во время которого было провозглашено множество тостов и получено несколько телеграмм из провинции и заграницы.
На первом этаже особняка семьи Шрёдер на Невском проспекте располагался крупнейший в Европе магазин инструментов Шрёдера, а также Концертный Зал, куда приглашались для концертов мировые знаменитости.
Инструменты Шрёдера получили на родине подлинное признание и начали приобретать всё большую известность на Западе. На лондонской Всемирной промышленной выставке 1885 года рояль, выставленный Шрёдером, вызвал всеобщий интерес и был высоко оценён.
Особое внимание здешней публики и экспертов… обратил на себя рояль фирмы «К. М. Шрёдер»… Петербургский пианист г. Кор-де-Лас дал на нём два концерта… В антракте мы слышали со всех сторон только одни самые лестные отзывы о его рояле
- писал журнал «Нувеллист», 1883 год, №5.
Один из Шрёдеровских роялей под номером 6701, принадлежавший А. П. Бородину до последних дней его жизни, хранится сейчас в музее Петербургского института театра, музыки и кинематографии.
В 1889 году Карл Иоганн Шрёдер умер и фабрика перешла во владение его сыновьям — Карлу, Иоганну и Оскару. Техническое руководство возглавил старший брат — Карл Карлович Шрёдер, так как он долгое время работал на крупнейших иностранных фортепианных фабриках. Он продолжал совершенствовать инструменты, которые, как и при жизни его отца, отмечались на всемирных выставках высшими наградами.
В 1900 году братья основали торговый дом «К. М. Шрёдер» для эксплуатации фабрики и торговых заведений, который имел свои отделения в Варшаве и Одессе.
Весной 1903 года Карл Карлович вышел из предприятия и приобрёл фабрику роялей «Я. Беккер». Техническое руководство Шрёдеровской фабрикой перешло к Ивану (Иоганну) Карловичу, который в фортепианном производстве был сведущ значительно менее чем старший брат. Несколько новых моделей роялей и пианино оказались малоудачными и подорвали репутацию фирмы – той самой, чью продукцию в годы расцвета высоко ценили Лист, Рубинштейн и многие другие крупнейшие музыканты. Но лучшие традиции были ещё сильны; несмотря на общее снижение качества знаменитых шрёдеровских инструментов, они намного превосходили средний уровень. Многие пианисты всё ещё предпочитали для своих концертов шрёдеровские рояли.
Наследники К. И. Шрёдера продолжали расширение производства. В 1890 году фабрика выпустила 700 роялей и пианино, спустя четыре года – 850. Перед первой мировой войной среднегодовая производительность фирмы составляла 1200 инструментов. Увеличивалось и число работающих на фабрике: к 1913 году их насчитывалось 325 человек.
К концу 1890-х годов на фабрике имелась кузница, небольшое слесарно-токарное и столярное отделение, в котором было сосредоточено основное производство. На предприятии работало 18 токарных, фрезерных, сверлильных станков. В первые годы 20-го столетия оборудование фабрики было целиком обновлено, установлены новые станки и машины, мощность порового двигателя была доведена до 80 лошадиных сил. В 1910 году начал действовать локомобиль, и общая мощность имеющихся в то время двигателей составляла 200 лошадиных сил.
Во время первой мировой войны братья Шрёдеры вынуждены были сократить производство до 100 инструментов в год и заняться выполнением военных заказов Петроградского военно-промышленного комитета и Главного военно-технического управления. В слесарно-механической мастерской по производству дистанционных трубок и запальных трубок к ручным гранатам, оборудованной на скорую руку, в ночь на 19 мая 1917 года вспыхнул пожар, полностью уничтоживший лесопилку и часть основного производственного корпуса.
В 1918 году фабрика К. М. Шредера была национализирована Советами народного хозяйства по Северному округу. Владельцы предприятия были вынуждены покинуть страну. С 1926 года завод носил имя Луначарского, наркома образования в Советском Союзе (Фабрика музыкальных инструментов имени «А. В. Луначарского»).
