Якоб (Яков Давыдович) Беккер, родился в 1811 году в городе земельного подчинения в Германии, в земле Рейнланд-Пфальц, умер в 1879 году в Санкт-Петербурге. Фортепианный мастер немецкого происхождения, мыслитель, изобретатель, инноватор. Основал фабрику в Санкт-Петербурге, которая просуществовала с 1841 до 1918 годов. Был первым, кто внедрил Американские и Европейские технологии фортепианостроения в России: систему двойной репетиции Себастьена Эрара, а также адаптировал американскую систему поперечного наложения струн.
Изначально фабрика представляла собой скромную мастерскую, которая выпускала около 20 инструментов в год. Размещалась она на Итальянской улице (ныне улица Ракова), в доме № 31. Здесь выпускались преимущественно небольшие рояли, которые по сравнению с существовавшими в то время пианино и прямоугольными роялями пользовались повышенным спросом. Позднее фабрика располагалась на 8-й линии Васильевского острова и на Петербургской стороне.
В 1839 году получил патент от короля Баварии на рояль и четырёхугольное фортепиано, в которых струны располагались под резонансной декой, а в конструкции вирбельбанка, кроме дерева, использовался металл.
Заметки. Якоб Беккер. Дом Графини Толстой в Санкт-Петербурге:"Занят в течение длительного времени, как за рубежом, так и здесь, чтобы работать в сфере развития фортепианостроения, непрерывные усилия и различные идеяи в конце концов привели меня к успешному результату, и мне удалось построить совершенно новый вид роялей, за которых я получил в 1839 году впривилегии на десять лет от короля Баварии. Мой опыт обошелся мне в очень дорогие денежные вложения и мои изобретения понравились в моей стране. Я решил переехать в Санкт-Петербург, в надежде найти более широкую сферу деятельности."
Политика Николая I и усилия по модернизации российской промышленности позволило Беккеру охватить внутренний рынок. Ограничительные пошлины на импорт с 1841 г. увеличили стоимость роялей, произведенных в Европе, поэтому Беккер и несколько других фабрик в Санкт-Петербурге были в состоянии использовать практически неограниченный рынок. Кроме того, низкая заработная плата и низкие налоги были явным преимуществом для российского производства роялей, в то время как цены на производство инструментов за пределами России гораздо выше.
Уже к середине 1840-х годов один из петербургских журналов сообщил своим читателям: «.. .превосходный мастер Я. Беккер сделал весьма важное усовершенствование, чтобы все клавиши в фортепиано давали соответственные удару звуки». Сущность изобретения состояла в способе регулировки движения клавиш боковыми деревяшками с винтиками, поджимающими и устанавливающими точную ширину отверстий в капсюлах клавиш. На это изобретение Беккер взял патент, что положило начало росту благосостояния и процветания фирмы. Спустя некоторое время Беккер попытался модернизировать английский механизм, применив мостик для регулировки положения шпилера. Вскоре путем ряда нововведений удалось улучшить тон верхнего регистра.
Теперь рояли Беккера стали пользоваться известностью и получили широкое признание. Петербургский музыкальный издатель и пианист М. И. Бернард писал:
«Особо замечательны теперь инструменты Беккера, который своими талантами, старательностью и добросовестностью заслужил всеобщую известность. Его рояли по прочности и красоте работы не уступают эраровским, а силою, полнотою и прелестию звука, бесспорно, превосходят их»
Лестный отзыв дает и один из критиков:
«В продолжение этого года я не раз имел случай говорить о флюгелях Беккера, потому что в концертах были употребляемы почти исключительно его инструменты... Два главных преимущества флюгелеи г. Беккера суть: тон сильный, но приятный и долгозвучный, и прочность механизма; по замысловатому упрощению их механизма, основанному на новейших открытиях акустики, можно смело ручаться, что флюгеля г. Беккера будут несравненно долее сохраняться, чем все прежние инструменты. Беккер достиг в своих флюгелях чистого и долгозвучного тона... он поместил струны не сверху доски, как обыкновенно делается, но снизу. Таким образом невозможно струне выходить из надлежащего положения... Каждый клавиш снабжен двойными винтами, с помощью которых клавишам можно дать большую или меньшую тугость сообразно с силою играющего»
Завод Беккер отличался от других фортепианных компаний, так как все этапы строительства будущих инструментов были разделены. На заводе было несколько паровых двигателей для деревообрабатывающих, железа и латуни, отдел сборки механических, частично импортируемых деталей и других характеристик современного разделения труда.
Якоб Беккер распределил производственные процессы между мастерами разных национальностей: с механикой и звуком работали только мастера-немцы, обработку древесины проводили австрийцы, лесозаготовительные работы делали финны. Качество резонансовых дек роялей Беккер, изготовленных из 100-летних горных елей, поражает до сих пор. Древесные волокна дек Беккера направлены вдоль по длине рояля. Такая конструкция предполагает большой объём и расход дорогостоящей резонансовой древесины и поэтому встречается довольно редко.
В начале 50-х годов беккеровские рояли привлекли внимание Ф. В. Булгарина, который поместил в своей газете «Северная пчела» письмо польского пианиста А. Контского к Я. Беккеру:
«Г. Беккер! Не хочу оставить Петербург, не выразив вам письменно того удовольствия, которое я ощущал, играя в четырех последних концертах на вашем превосходном фортепиано. В числе отличных качеств инструментов вашей работы особенно замечательны необыкновенная чистота звуков, удивительная ровность клавиатуры и то высокое достоинство, что инструмент твердо сохраняет аккорд или настройку».
По рекомендации А. Контского Ф. Булгарин посетил беккеровскую мастерскую. Там журналист смог лично убедиться в достоинствах выпускаемых инструментов и отметил, что:
«г. Беккер… безотлучно находится в своей мастерской и не пускает ни одного клавиша в дело, пока лично не удостоверится, что он сделан как должно»
Начиная с 1854 года имя Беккера стало появляться в статьях музыкального критика Ф. М. Толстого. Он писал: «Лучшие рояли, по звучности, прочности и отделке, недавно еще были изделия мастерской Вирта. Ныне же г. Вирт оставил Петербург и, кажется, навсегда. По крайнему моему уразумению, первенство теперь по части фортепианной фабрикации принадлежит г. Беккеру (по Италианской улице, насупротив Михайловского манежа). Рояли его отличаются прекрасным, полным звуком; верхние регистры особенно замечательны... Сверх сего мастерская, нежная отделка, прочность и стойкость в строю... заставляют нас отныне отдавать предпочтение роялям г. Беккера»
Во второй половине 50-х годов рояли Беккера специалистами отмечаются особо. «Санкт-Петербургские ведомости» в конце 1855 года писали: «Много ли концертов минувшего сезона обошлось без роялей г. Беккера? Если не ошибаемся, все здешние и приезжие виртуозы-пианисты играли в концертах на роялях Беккера, да и вообще в каждом сколько-нибудь замечательном концерте, где требовался рояль, почти наверно на эстраде являлся рояль не чей другой, как г. Беккера. Уже и в прежних инструментах г. Беккера мы видели соединение качеств венских и английских инструментов. Теперь г. Беккер успел довести туше своих инструментов до необыкновенной легкости. При самой быстрой игре клавиши репетируют с поразительной ровностью и ясностью. Второе улучшение в роялях г. Беккера заключается в продолжительности звука... г. Беккер достиг этого посредством некоторых изменений в механизме, изменений весьма простых, если взять во внимание, как усложняют механизм некоторые иностранные мастера, также ищущие удлинения звука». Таких блистательных отзывов не удостаивался в России ни один из фортепианных мастеров. Но это был лишь первый успех. Главные победы были впереди.
С 1856 года фортепианная фирма Якоба Беккера становится поставщиком двора великого князя Николая Николаевича и великой княгини Елены Павловны. В 1857 г. мастерская Я.Беккера становится фабрикой «J.Becker». Болезнь Я. Беккера заставляет подключиться к делу брата Франца. С 1858 по 1859 великого князя Константина Николаевича и великого князя Александра Александровича (будущего Александра III), в 1859 фабрикаJ. Becker поставила рояли для Зимнего дворца.
С момента основания до 1861 года предприятие находилось в единоличном управлении владельца. Далее функция руководства официально перешла к брату основателя фабрики Францу Беккеру, а фактически к Павлу Леонтьевичу Петерсену (российскому пианисту, музыкальному педагогу и предпринимателю) и Михаилу Августовичу Битепажу (купцу первой гильдии) , которые стали собственниками фирмы J. Becker 1 января 1872 года. Петерсен и Битепаж значительно расширили производство, только в 1872—1876 гг. на фабрике были созданы 20 новых моделей фортепиано. Я. Беккер продолжал сотрудничать со своей фирмой, оформив на своё имя в России ещё два патента на изобретения (1874 и 1877).
В 1875 были оборудованы мастерские в здании на наб. Большой Невки, д. 36, а на Итальянской улице был оставлен лишь магазин фирмы.
С 1841 до 1891 года на заводе Беккера было произведено примерно 11 400 роялей. Несмотря на то, что условия для квалифицированных работников улучшались, заработная плата оставалась низкой, а рабочие часы были ненормированными. В 1891 году на фабрике Becker работало около 300 рабочих.
Вспыхнувший летом 1889 года пожар уничтожил главный фабричный корпус, часть машин и много готовых инструментов. Уцелели лишь мастерские, расположенные во флигелях, и склад лесоматериалов. Однако деятельность фабрики продолжалась — в первое время в уцелевших мастерских, а позже в большом здании, арендованном на соседнем участке. К осени удалось установить выписанные из-за границы новые машины и станки, на которых работали опытные рабочие, не покинувшие фабрику.
После пожара фабрики, все дело перешло в полную собственность М. А. Битепажа.
В начале 1890 года он приобрел новое помещение — дом № 63 по 8-й линии Васильевского острова. Во вновь оборудованном помещении пятиэтажного каменного здания имелось около полусотни станков и машин, три кузнечных горна, один тигельный, вагранка для плавки чугуна, два пресса, шесть различных пил, 170 верстаков, 28 тисков, работали две паровые машины и два паровых котла.
Уже через год после открытия новой фабрики выпуск продукции достиг прежнего уровня. В последние годы XIX столетия производство росло особенно интенсивно. Продолжало улучшаться и качество выпускаемых изделий. Инструменты фирмы получили широкое признание не только в России, но и за рубежом. После Всемирной парижской выставки 1878 года европейские музыкальные газеты ставили в заслугу фабрике внедрение огромного числа усовершенствований, способствовавших дальнейшему развитию фортепианного дела.
Признание фабрики
В последнее десятилетие века инструменты фирмы «Я. Беккер» неоднократно удостаивались высших наград на международных и всероссийских промышленных выставках: в 1893 году в Чикаго был I получен диплом и медаль, год спустя в Антверпене—главная награда Гран-При, в 1896 году — Государственный герб в Нижнем Новгороде, в 1897 —в Стокгольме золотая медаль и звание «Поставщик двора короля шведского и норвежского», в 1900 году — Гран-при в Париже (здесь Бите-паж был награжден орденом Почетного легиона). Фирма носила звания поставщика всероссийского и австрийского императоров, всех российских великих князей, Русского музыкального общества, Петербургской и Московской консерваторий.
Качество инструментов Беккер сравнивают с передовыми фирмами того времени - Steinway & Sons, Bechstein, Bluthner. Дизайн и конструкция многих роялей и пианино Беккер уникальны. На роялях Беккер играли: Александр Скрябин, Франц Лист, Камиль Сен-Санс, Клара Шуман, Ганс фон Бюлов, Иосиф Гофман, Семья Императора Николая II, Милий Балакирев, Сергей Танеев, Пётр Чайковский, Графиня Фон Мекк, Клод Дебюсси, Николай Римский-Корсаков, Сергей Рахманинов, Антон и Николай Рубинштейны, Кара Караев, Святослав Рихтер, Владимир Софроницкий и мн. др.
Отзывы музыкантов и специалистов были прекрасными. «В продолжение тридцати лет,—писал в 1894 году А. Г. Рубинштейн,— я в России играю исключительно на роялях Беккера. Кроме полноты звука и отчетливости механизма эти инструменты обладают редкою способностью модуляции звука, которой я не находил ни в каких других роялях».
Сотрудничество с Рубинштейном
Следует особенно отметить взаимоотношения Антона Григорьевича Рубинштейна и Якоба Беккера. Это было активное сотрудничество и выгодное сотрудничество для обоих сторон. Но это были не только коммерческие и деловые отношения, это были дружеские теплые отношения, полные доверия. Следует отметить, что это не единичное сотрудничество, есть множество других примеров: Ференц Лист и Бёзендорфер, Ханс фон Бюлов и Бехштейн, Рахманинов и Стейнвей.
Первые свидетельства знакомства Рубинштейна с Якобом Беккером по- являются уже вскоре после возвращения музыканта в Россию из очередного, на сей раз четырехлетнего, пребывания в Европе летом 1858 года.
Пианист вернулся на русскую землю, «увенчанный всеевропейской славой» и завоевавший «артистический авторитет», но по-прежнему испытывал материальные затруднения. Он нуждался в поддержке и обрел ее в лице владельца и руководителя Санкт-Петербургской фортепианной фабрики J. Becker. Обстоятельства сложили весьма удачно, ведь на тот момент успех фабрики рос и сбыт продукции был внушающим.
Рубинштейн поселился а Фонтанке в доме Кандаурова у Семеновского моста. Уже тогда у него распоряжении был рояль Becker. Знак качества J. Becker сопутствовал первым крупным творческим успехам Рубинштейна в России. Нельзя утверждать, что на тот момент альтернативы этой фирме не существовало, и пианист просто не имел выбора. Ко времени приезда Рубинштейна в Петербург здесь развивались несколько фортепианных фабрик, выпускавших рояли одного класса. Среди них стоит упомянуть фирмы Diederichs frères (Дидерихс) и C. M. Schröder. Однако именно Якоб Беккер сумел вовремя распознать творческий потенциал Рубинштейна, поддержать его начинания, увлечь собственными идеями и разделить его интересы.
Фабрикант предоставлял музыканту рояль по первому требованию. Весной 1859 года Я. Беккер также предоставил поочередно несколько роялей Николаю Рубинштейну (брату Антона Рубинштейна). Антон Рубинштейн писал матери в Москву:
«Искренне рад успеху концерта Николая, но удивлен, что он дал его в частном зале, а не в театре или в Большом зале Дворянского собрания. Его письмо Беккеру я передал; очень скоро он получит от него другой рояль.»
Зимой 1873 года для выступления Н. Рубинштейна в Петербурге (он исполнил ноктюрн Ф. Шопена и «Воспоминание о Вене» К. Таузига) владельцы J.Becker вновь предоставили пианисту специально для него усовершенствованный концертный инструмент. Шестого февраля 1873 года корреспондент «Русского мира» писал:
«Рояль, на котором играл г. Рубинштейн, обратил на себя всеобщее внимание благодаря необыкновенной силе звука и замечательной певучести. Это рояль известной фабрики Беккера, смело могущей состязаться с знаменитейшими заграничными фортепианными фабриками»
Во время гастролей Н. Рубинштейна в Туле, Орле, Курске, Харькове, Киеве, а также Париже (в 1878 году) рояль фирмы J. Becker неизменно его сопровождал.
Владельцы фортепианной фабрики J. Becker преподнесли в дар артисту два рояля. Один из них, инструмент белого цвета с выпускным номером 4009, в настоящее время выставлен на постоянной экспозиции в филиале Санкт-Петербургского государственного музея театрального и музыкального искусства в Шереметевском дворце. Долгое время он находился в рабочем кабинете музыканта на даче в Петергофе.
Другой, юбилейный рояль номер 10000, декорированный маркетри, с памятной гравировкой на верхней крышке в виде лаврового венка с именем владельца, созданный специально для пианиста и подаренный ему вместе с «Адресом от фортепианной фирмы Я.Беккера» 30 декабря 1888 года, сейчас находится в частной коллекции в Кишиневе.
В сезоне 1882/1883 года Императорское русское музыкальное общество получило «по случаю дня рождения А. Г. Рубинштейна от П.Л. Петерсена и М. А. Битепажа, торгующих под фирмою Я. Беккер, концертный рояль производства этой почтенной фирмы». В Музее имени Антона Григорьевича Рубинштейна в здании С.-Петербургской консерватории Императорского русского музыкального общества, открытом 18 ноября 1900 года, вплоть до момента расформирования музея хранились надгробные серебряные венки, возложенные на могилу музыканта «от Владельца фортепианной фабрики Я.Беккер М. А. Битепажа» и «От служащих фабрики Я. Беккер“».
После Всемирной выставки в Антверпене, где фирма «Я. Беккер» получила награду «за лучшее и единственное в своем роде производство роялей», эксперт от Соединенных Штатов Америки Э. Карпентер писал владельцу фирмы: «Я имел случай много раз показывать ваши рояли моим американским друзьям и считаю излишним говорить вам о том, до какой степени они им понравились. Я думаю, что многому вы могли бы поучить американцев, по крайней мере, в деле изготовления роялей».
Неоспоримое качество роялей Беккер - неповторимый романтический звук эпохи величайшего расцвета русской музыки. «...Следует предпочесть беккеровские рояли, так как будучи мягки и приятны по своему тону, они в то же время отличаются замечательной силой звука...» (Пётр Ильич Чайковский).
В 1885 г. владельцы фирмы "Я. Беккер" Битепаж и Петерсен подарили рояль Петру Чайковскому, а в 1889 г. - Антону Рубинштейну. В 1892 рояль Беккер был подарен Александру Скрябину в честь окончания Консерватории (подарок был сделан лесопромышленником и нотным издателем М. Беляевым). В 1911 рояль Беккер был приобретен Николаем II для апартаментов Императрицы Александры Фёдоровны в Ливадийском Дворце в Ялте. Приверженцем роялей марки Беккер был Николай Андреевич Римский-Корсаков. На двух роялях Беккера он играл всю жизнь.
В руках конкурента — Шрёдера
В 1903 году фабрика «Якоб Беккер» оказалась в руках своих давних конкурентов – семейства Шредеров! Легенда гласит, что Карл Шредер выиграл у Беккера его заведение в карты. Красиво, но неверно: мы знаем, что заведение Беккера уже принадлежало Михаилу Битепажу. Значит, это он проиграл фабрику? Как бы то ни было, с того времени две крупнейших фабрики сошлись в одних руках.
К- К. Шредер, возглавивший в 1903 году руководство фабрикой, успешно развивал беккеровские традиции. На выставке 1905 года в Милане рояль фирмы «Я. Беккер» получил Гран-при. Новый владелец значительно расширил производство — на территории фабрики вдоль 8-й линии был выстроен каменный двухэтажный фабричный корпус, а два года спустя надстроены все лицевые и надворные здания, в результате чего образовался огромный шестиэтажный производственный корпус с флигелями. В 1912 году К. К- Шредер надстроил и переоборудовал сушильню дерева, расположенную в глубине двора, но в октябре 1913 года здание сушильни было уничтожено пожаром, и его так и не удалось восстановить.
Путь к Красному Октябрю
Во время первой мировой войны фабрика продолжала работу, однако производство пришлось сильно сократить. Если в 1913 году на фабрике работало 400 человек, в 1914 — около 300, то в 1915 осталось всего 123 рабочих. В 1916 году из-за топливного кризиса производство пришлось сократить еще больше. На 1 января 1917 года здесь числилось всего 19 рабочих. В 1918 г. фабрика была национализирована советской властью, и марка Беккер прекратила своё существование. Фабрика получила название 2-й фортепьянной фабрики, затем - фабрика им. Зиновьева.
Еще шесть лет рояли никого не интересовали, в мастерских теплилось какое-то кустарное производство. В 1924-м из самых крупных разоренных фабрик – «Шредер», «Беккер», «Братья Дидерихс», «Оффенбахер», «Мюльбах», «Рениш», «Ратке» – Наркомпрос решил собрать одну. В 1924 г. на ее основе создана фабрика "Красный Октябрь". Основу производства составило здание «Беккера», у соседей – Дидерихсов на 13-й линии – стали делать механику. К старым мастерам, собранным со всего города, добавляли молодежь с биржи труда, так что качество первых «Красных Октябрей» – эту марку производство получило в 1927 году, в честь десятилетия революции, – было неважное. Но, упрочив отношения с Германией, родиной фортепианостроения (вся терминология, а зачастую и технология – немецкие), работники фабрики стали получать массу литературы, а затем и оборудования. В войну соседний завод имени Козицкого делал портативные приемники для партизан, а на «Октябре» наладили производство деревянных футляров для них, также выпускали пропеллеры и ящики для снарядов.
Свойства и качества инструментов "Красный Октябрь" были уже изменены (особенно после 1929 года).
В 1947 году на фабрике было создано конструкторское бюро, и в 1950-е о достоинствах инструментов «Красный Октябрь» заговорили в Европе. Сенсацией стало завоевание ленинградским роялем Гран-при на Всемирной промышленной выставке в Брюсселе в 1958 году, ведь прославленные «Блютнер», «Бехштейн» и «Стейнвей» его и за конкурента не считали.
В 1950-х гг. на базе "Красного Октября" было создано около 40 фортепьянных фабрик по всему Советскому Союзу. В 1991 г. фабрике было возвращено прежнее название.
Первый раз отлаженное производство, дававшее стране тысячи пианино в год, залихорадило в 1986 году. После акционирования, проведенного в 1991-м, фабрика пыталась самостоятельно сбывать продукцию на Запад, но не помогло даже возвращенное имя «Якоб Беккер». В 1996-м за долги были отключены электричество, газ, вода, фабрика объявлена банкротом, на ней введено внешнее управление. Дальше – детективные истории с перекупкой акций, дележом собственности и разговорами о реорганизации. В итоге пианино J. Becker нынче производят в Германии, а на Васильевском не осталось ни одного упоминания, что когда-то в зданиях бизнес-центра, кафе и общежития работала знаменитая на всю Россию фортепианная фабрика.
